Читать книгу "Вторая весна - Мэхелия Айзекс"

Ребекку заставил проснуться какой-то внутренний толчок. Первое, что ей бросилось в глаза, это высветленные наступившим рассветом прямоугольники окон. В первую секунду она не поняла, где находится, но, пробежав взглядом по роскошной спальне, казалось сплошь состоявшей из зеркал, и по лакированной белой мебели, все вспомнила.

Повернув голову направо, она увидела рядом безмятежно разметавшегося во сне Джимми Валентайна. Он лежал на животе, обняв подушку, и дышал размеренно и глубоко. Его великолепное тело было обнажено, простыня сползла со спины и прикрывала лишь одну ногу. Даже в полумраке можно было различить грациозные линии мужской фигуры и бугорки мускулов на плечах и спине.

Женщина смущенно отвела взгляд. При воспоминании о том, что происходило между ними ночью, ее бросило в жар. И тут же в душе родилось какое-то досадное ощущение, словно свершилось что-то нехорошее, о чем со стыдом вспоминается потом. Впрочем, так оно и было в действительности, ведь прошлой ночью она, по сути, изменила мужу. А это ни по каким меркам нельзя назвать нормальным поступком, даже несмотря на то что довелось погрузиться в самый глубокий из водоворотов страсти, причем с кинозвездой, кумиром множества женщин. Сколько ошалевших от восторга поклонниц готовы были что угодно отдать, только бы проснуться рядом с объектом своих вожделенных грез.

Она же еще в такси, по дороге сюда, почувствовала болезненные уколы совести, потревоженной пьянящей беспечностью. Но, к несчастью, было выпито столько шампанского, что сознание полностью уступило место чувствам.

Джимми она заметила сразу же, как только вошла в зал, где через минуту должен был начаться показ осенних моделей одежды. Сегодня здесь работали визажисты из ее салона — неплохая для них реклама, принимая во внимание, что на вечере присутствовало множество знаменитостей из мира искусства, а также немало представителей прессы.

Валентайн стоял чуть поодаль от входа в окружении нескольких дам из высшего чикагского общества. Между ними шла оживленная беседа, поэтому Джимми подошел к Ребекке лишь спустя какое-то время после того, как, увидев ее, с улыбкой кивнул, но не оставил собеседниц. Хотя, судя по всему, разговор с ними уже перестал занимать его, как, очевидно, занимал еще минуту назад.

Он подошел к ней лишь по завершении показа мод, когда началась неофициальная часть.

— Очень рад тебя видеть, — с теплой улыбкой произнес он, галантно целуя Ребекке руку. — Я специально пришел сюда в надежде встретиться с тобой, знал, что макияж для манекенщиц взял на себя твой салон. — Он помедлил, а затем продолжил с жаром, стискивая ее пальцы: — Бекки, мы не виделись уже неделю. Нет-нет! — воскликнул он, заметив, что она хочет что-то сказать. — Я помню, что ты мне ответила в тот день, но я не могу забыть и еще кое-чего…

Ребекка смущенно потупилась, высвобождая руку. Джимми говорил о том единственном поцелуе, который состоялся в гостиной Терезы. В глубине души Ребекка не могла не признать, что все это сильно взволновало ее, внеся смятение в мысли.

— Боюсь, что мне нечего сказать тебе. — Она чуть печально улыбнулась. — Сейчас мы с мужем живем врозь, но рано или поздно все проблемы разрешатся и…

— Бекки, зачем ты обманываешь себя? — с укором спросил Валентайн. — Твой муж уже не имеет к нам никакого отношения. Они касаются только нас двоих, и ты сама понимаешь, о чем идет речь. Наши чувства не могут исчезнуть бесследно. Но я не хочу тебя торопить. Поверь, мне нужно совсем другое. — Он посмотрел ей в глаза и, взяв под руку, легонько сжал локоть. От этой вкрадчивой ласки по телу Ребекки прошла жаркая трепетная волна. — Давай выпьем шампанского!

Валентайн подвел ее к накрытому для фуршета столу, протянул бокал с шампанским и положил на тарелочку несколько миниатюрных тартинок с черной икрой, паштетом и сыром. Но Ребекке было не до еды. Она чувствовала, что начинает терять голову. Обаяние Джимми и его утонченные манеры не могли оставить ее равнодушной. К тому же муж в последнее время был просто холоден, а Валентайн не сводил с нее глаз, и она как будто купалась в их теплом сиянии.

Пытаясь справиться с охватившей ее нервной дрожью, Ребекка залпом выпила шампанское, и Джимми тут же подал ей новый бокал. А через некоторое время еще один. И еще… Она переходила от одной группы приглашенных к другой, чтобы перекинуться словечком со знакомыми, и вскоре почувствовала, что волнение оставило ее, а по телу разлилось приятное тепло. Только ощутив, как у нее все плывет перед глазами, она поняла, что, пожалуй, выпила сегодня слишком много. Но какое это имело значение, если ей было так хорошо? Она как будто снова стала юной девушкой, и ей вдруг захотелось насладиться восторженным ощущением свободы, когда все желания кажутся исполнимыми и невинными, как детские шалости. Ах, свобода! Ну разве нельзя хотя бы разочек позволить себе сделать то, чего хочешь? — спрашивала себя Ребекка. И ответ уже был ей известен.

— Бекки! — горячо шептал Джимми, касаясь губами ее уха и ведя к выходу. — Я схожу с ума! Стань моей хотя бы на одну ночь…

Его слова будоражили Ребекку, в ее воображении всплывали соблазнительные сцены, поэтому она с безрассудной легкостью восприняла приглашение Валентайна заглянуть к нему на чашку кофе и спокойно села в такси.

Всю дорогу Джимми шептал ей нежные слова и целовал пальчики. Лифт поднял их на девятнадцатый этаж. Валентайн провел ее по коридору, устланному толстым ковром, затем отпер одну из дверей, и они оказались в шикарных апартаментах, где сиял хрусталь и тускло поблескивала кожаная обивка диванов и кресел. Но все это Ребекка отметила лишь краешком сознания, потому что все внимание было привлечено к Джимми.

— И все-таки мы не должны этого делать, — прошептала она в порыве запоздалого раскаяния. Но Валентайн заключил ее в объятия и поцелуем заставил замолчать.

С этого мгновения Ребекка полностью отдалась его власти. Она безропотно позволила подхватить ее на руки и отнести в спальню. Сильные руки осторожно и нежно опустили ее на кровать, а затем раздался щелчок выключателя, и в комнате зажглось множество маленьких хрустальных светильников. Искрящиеся разноцветные огоньки отразились в зеркальных стенах и на потолке, и Ребекке показалось, что она попала в сказку, — таким живым и почти осязаемым был мягкий теплый свет. Она подняла глаза и прямо над собой увидела собственное отражение — изящную фигурку в длинном жемчужно-сером платье на фоне черного шелкового покрывала и разметавшиеся на нем светло-пепельные волосы.

Валентайн тем временем снял с нее туфли и принялся быстро и умело раздевать, покрывая поцелуями обнаженные части тела. Когда на ней не осталось ничего, он сбросил пиджак и стал с поспешной лихорадочностью расстегивать пуговицы на рубашке. Ребекка вновь на мгновение подняла глаза к зеркальному потолку, и вид собственного нагого тела, выделяющегося на черном шелке, показался ей каким-то порочным. Но в то же время в ней внезапно проснулась сильнейшая чувственность, заставившая перевести взгляд на любовника, который уже успел освободиться от одежды. Их глаза встретились, и обоих словно пронзили стрелы Эрота.